— Как и все мы, — согласился я. — Рад, что мы с вами не скатились во вражду.

— Взаимно, Алексей Александрович, — сухо улыбнулся Сапрыкин. — Если что-то понадобится — обращайтесь.

Что ж, всё закончилось не так уж и плохо! Меня оправдали, а дяде предстоит поработать лекарем в Садах. Как я понял, это — село, где трудятся осуждённые по лёгким статьям. Фактически, свободу он не потеряет. Просто будет вынужден отработать за своё преступление.

Остаётся решить главный вопрос.

Куда, чёрт подери, делось огненное кольцо Кособокова⁈

Сухорукова провели через толпу людей к участку. Люди плевались в него, бросались камнями и гнилыми овощами. И даже городовые не могли этому препятствовать. А точнее — не стали.

Патологоанатома бросили за решётку, в которой не оказалось ни окон, ни вентиляции. Холодная, мокрая комната. Его последнее пристанище перед отправлением в тюрьму.

— По крайней мере, я успел насолить Хопёрску… — прошептал он себе под нос. — Успел создать несколько семян некротики. Скоро они взрастут.

Призраки продолжали преследовать неопытного некроманта. Нашёптывали ему свои приказы. Пугали и угрожали Сухорукову. Но он уже к этому привык. Его разум давно помутился из-за их голосов.

Полицейские ушли, оставив его наедине с голосами в голове. По крайней мере, так Сухорукову казалось поначалу. На самом деле рядом с его камерой остался один человек, который молча взирал на заключённого из темноты.

А затем щёлкнул замок. Неизвестный распахнул камеру. Сухоруков удивлённо поднял взгляд, осознав, что один из полицейских только что открыл ему путь к свободе.

— Неужто у меня всё же нашлись последователи? — улыбнулся некромант.

Городовой молча подошёл к Сухорукову, а затем произнёс:

— Во Владыкино жила моя супруга, — голос полицейского был холоден. — Она носила моего ребёнка, когда их обоих убил твой мор.

Когда Сухоруков осознал, что свободу ему никто предлагать и не думал, было уже слишком поздно. В его сердце всадили нож.

Он упал на холодный камень, но всё ещё не потерял надежду. Потянулся к своей магии, заставил ядра вибрировать. Пожелал воскресить самого себя.

Но опыта для такого трюка у патологоанатома оказалось слишком мало. Вскоре его магия угасла, а вместе с ней исчезла и жизнь в его теле.

В зале суда осталось всего четыре человека. Я, мой дядя, Кораблёв и Устинов.

Пока судья заполнял протокол заседания, главный лекарь подошёл к нам с Олегом и произнёс:

— Рад, что вы не оказались некромантом, Алексей Александрович. Мне было бы жаль терять такого лекаря, как вы.

— А вы думаете, что я после всего произошедшего вернусь в вашу амбулаторию? — усмехнулся я. — От меня только Синицын не отвернулся. Все остальные пытались засадить нас с дядей за решётку.

— Именно поэтому я и вызвался взять на себя часть вины, — сообщил Кораблёв. — Я понял, что ошибался. Однако оправдываться не желаю. Мне уже далеко за шестьдесят, господин Мечников. Я работал во многих городах Российской Империи и ещё ни разу не видел, чтобы лекарь поднимал человека после остановки сердца. Поэтому я вынужден умолять вас — простите старика. Вернитесь к нам в амбулаторию и обучите меня и других лекарей тому, что знаете. Взамен я всегда буду прислушиваться к вашему мнению. Всегда буду стоять на вашей стороне.

Сложное решение. Я уже заручился поддержкой жителей Хопёрска. Что мешает мне теперь стать частным лекарем?

— Пожалуйста, Алексей Александрович, — настаивал Кораблёв. — Войдите в моё положение. Не держите на меня зла…

— Господа Мечниковы! — крикнул нам судья. — Иван Сергеевич. Уважаемые, вы почему до сих пор здесь? Вам что, хочется продолжить заседание?

Вообще-то, я задержался здесь не для того, чтобы общаться с Кораблёвым.

— Константин Викторович, — произнёс я. — Остался один нерешённый вопрос. Он моего дела не касается. Просто вы упомянули, что кольцо вам никто не передавал. А это кольцо крайне опасно. Его нужно срочно найти.

— Унтер-офицер Сапрыкин сообщил, что оно исчезло из камеры хранения, — вздохнул судья. — Однако у меня есть предположение, кто мог его забрать.

Глава 5

— Как вы уже могли понять из моей истории, Константин Викторович, — произнёс я, — это кольцо крайне опасно. Поэтому начинать поиски похитителя нужно уже сейчас.

— Эх, господин Мечников! Надо было вам сразу его сдать в полицию, а не хранить у себя! — упрекнул меня Устинов.

— Да что вы? И с какой же целью? — спросил я. — Чтобы его выкрали быстрее? Пока кольцо находилось у меня, все были в безопасности. Я бы не стал использовать его в качестве оружия.

— Я это уже понял, — вздохнул он. — Ведь вы не явились ко мне так же, как покойный Кособоков.

Погодите, о чём это он? Больно много информации сразу. Судья тоже был знаком с Кособоковым? И откуда он знает, что авторитет уже мёртв. Я ничего не упоминал о том, что случилось в Красногривовском лесу.

— Чего вы так удивляетесь, господин Мечников? — усмехнулся Устинов. — Городовые уже нашли его останки. Судя по всему, им поживились упыри. А касаемо моего личного с ним знакомства…

Судья взглянул сначала на Олега, а затем нам Кораблёва.

— Надеюсь, вы умеете хранить секреты, — произнёс Устинов.

— Мы все — лекари. Думаю, этим всё сказано, — заключил я.

Тогда судья расстегнул две верхних пуговицы своей рубашки, распахнул мундир и показал нам сияющую огненную печать.

— Я не меньше вас хочу найти это кольцо, — произнёс он. — Пока вы не рассказали мне о его свойствах, я и не думал, что способность Кособокова скрыта именно в этом артефакте. Он умело прятал его, пока не захватил половину города. Потом ему стало всё равно. На самом деле, я очень рад, что кольцо хотя бы какое-то время было у вас, Алексей Александрович. Это был первый суд за долгое время, на котором мне не приходилось оправдывать людей Кособокова. Честный суд.

— Вы сказали, что догадываетесь, куда могло пропасть кольцо, — напомнил я. — Кто, по-вашему, мог его забрать?

— Тот же, кто не дал вам воспользоваться услугами адвоката, — пожал плечами судья. — Очевидно, это наш барон Елин подослал своих людей в участок.

— Значит, это к лучшему, — заключил Иван Сергеевич Кораблёв. — Пусть лучше такое оружие будет у законных властей.

— Не уверен, что вы правы, Иван Сергеевич, — добавил я. — О каком законе идёт речь, если барон пытался усадить меня за решётку? Вопрос только в том, зачем ему это понадобилось…

— Очевидно, господа, — вмешался Олег. — Мой племянник показал себя сильным и независимым от остальных сторон человеком. А такая личность в Хопёрске никому не нужна.

Скорее всего, дядя прав. Всего за пару недель я разрушил союз Елиных и Мансуровых, а затем сверг Кособокова и заполучил кольцо, которое контролировало целый город. Готов поспорить, такого переполоха в Хопёрске не было уже очень давно.

— Думаю, вам больше не имеет смысла здесь оставаться, — сказал нам судья, собирая бумаги. — Больше я вам ничего не скажу. Могу только пообещать, что попробую поговорить с Иннокентием Сергеевичем Елиным и повлиять на его дальнейшие решения. Это — максимум того, что я могу изменить в сложившейся ситуации.

Сказав это, Устинов покинул главный зал суда. Я же взглянул на Кораблёва, вспомнив наш предыдущий разговор, и заявил:

— Хорошо, Иван Сергеевич, я готов дать Хопёрской амбулатории последний шанс. Завтра выйду на работу. Однако рассчитываю, что вы не станете изменять своему слову. Я этому городу — не враг. Я обычный лекарь, который хочет делать свою работу и помогать людям. На этом всё.

— Рад, что вы приняли моё предложение, — с облегчением вздохнул Кораблёв. — Но я бы на вашем месте не скромничал. Вы — необычный лекарь, Алексей Александрович. Воскресить нескольких людей без некромантии…

— Да не воскрешал я никого! — воскликнул я. — Они и так были живы. Впрочем, неважно, проведу небольшой курс для наших лекарей. Правда, не уверен, что они прислушаются, если учесть, что все, кроме Синицына и Решетова давали против меня показания.